СРЕДНИЙ ЗАПАД Обширная срединная часть США была заселена американцами уже после революции, когда Соединенные Штаты стали самостоятельной державой, притом в “свободных” условиях, потому что к северу от р. Огайо рабство было запрещено еще по ордонансу 1787 г. Это решающим образом предопределило судьбу освоения и развития региона, придав ему черты, отличные и от Северо-Востока, освоенного в колониальную эпоху, и от Юга, в котором и после революции культивировалось рабство. В наши дни этот регион принято называть Средним Западом (Middle West), но название это закрепилось за ним далеко не сразу. Сам процесс складывания такого топонима и “путешествие” по региону представляют немалый интерес для географа. Термин “Средний Запад” появился в 20-х годах прошлого века, но отнюдь не в качестве некоего промежуточного звена между освоенным Востоком и “диким” Западом, как можно было бы предположить, имея в виду большую насыщенность этих топонимов культурным смыслом. Как показали исследования Д. Шортриджа [139], здесь первоначально имелась в виду оппозиция не широтного, а меридионального направления: Средним Западом обозначали территорию Теннесси, противопоставляя его “Северо-Западу” (Огайо и Индиана) и “Юго-Западу” (Алабама и Миссисипи). Термин не привился, но полвека спустя появился снова - и снова в оппозиции “север - юг”, а не “восток - запад”, потому что к этому времени “Северо-Запад” передвинулся в Миннесоту и обе Дакоты, а “Юго-Запад” - в Техас и будущую Оклахому, Средним же Западом стали называть к этому времени Канзас и Небраску. Термин быстро оброс культурным контекстом после того, как Кайзас и Небраска в 1877-1896 гг. пережили жестокий аграрный кризис и вышли из него сильно обновленными, переключившись на интенсивное хозяйство агропромышленного типа. Благодаря этому термин закрепился за данным районом настолько четко, что сохранился здесь даже после того, как оба его оппонента снова передвинулись - на этот раз на самый край страны: с XX в. Северо-Западом именуют Вашингтон и Орегон, а Юго- Западом-Южную Калифорнию, Аризону и реже Нью-Мексико. Более того, после ухода оппонента” границы Северного Запада быстро охватили оставленные территории, и после первой мировой войны стало общепринятым называть Средним Западом все пространство от Канзаса на север до канадской границы и на восток до штата Огайо включительно. Термин полновластно вошел в “большую” литературу (Ш. Андерсен, С. Льюис), отражением его популярности явилось быстрое внедрение сокращенной версии “Мидуэст” (Midwest). По своей культурной осмысленности он встал в один ряд с топонимами “Запад” и “Юг” и делал все менее употребительным термин “Север”, заставляя все чаще заменять его терминами “Мидуэст” и “Северо-Восток”. Природная среда Среднего Запада обладает несколькими яркими чертами, которые оказали на сложившуюся здесь территориальную общность людей воздействие настолько сильное, что многие ученые не раз пытались использовать этот регион или его части в качестве примеров обусловленности общественного развития географической средой. Средний Запад раскинулся в самом центре материка Северная Америка. Удаленность от океанов и огромность размеров (около 2 млн. кв. км) придали его развитию самодовлеющий характер. Регион отличается редкостным для такой обширной территории единообразием природных условий. Определяющая черта его облика - строгая равнинность. Здесь господствуют открытые плоские степи. Средняя высота региона над уровнем моря всего около 450 м, лишь на западных его окраинах встречаются отметки выше 1 тыс. м. Регион располагает хорошим в среднем увлажнением и отличным” водными путями: на севере он широким фронтом выходит к Великим озерам, а по центру рассечен (вернее, увязан воедино) “крестом” могучих рек - Миссисипи с севера на юг, Миссури с запада на восток и Огайо с востока на запад. Главное достояние Среднего Запада - превосходные агроклиматические условия. Если в Африке. и Южной Америке центральные части материков заняты тропическими лесами, в Азии-горными системами, а в Австралии - пустынями, то Северную Америку природа одарила обширным ареалом с тучными печевами, ровной поверхностью и достаточно влажным климатом (притом с максимумом осадков именно в период вегетации). В основной своей части регион весьма напоминает Западную Европу, притом лучшие ее части, и европейские переселенцы могли возделывать почву привычными агротехническими методами. Неудивительно, что Средний Запад стал настоящей житницей страны. Занимая всего пятую часть территории США, регион дает 45-50% ее сельскохозяйственной продукции. Из 12 ведущих по этому показателю штатов страны восемь расположены именно здесь, причем Айова, Иллинойс и Миннесота постоянно входят в первую пятерку штатов. Ежегодно Средний Запад дает стране около половины пшеницы (более 30 млн. т), более 600/0 сои, 85% кукурузы (170-180 млн. т). Здесь сосредоточено примерно по 50 млн. голов крупного -рогатого скота и свиней - соответственно 40 и 80% их поголовья в США. Средний Запад стал символом американского аграрного рая, неким воплощением “великой американской мечты”, в которой непременными элементами всегда были собственная ферма, труд на собственной земле, материальная независимость и процветание, зависящее только от собственного трудолюбия. Поколения фермеров, выросшие в этих благодатных условиях, постепенно привыкли считать свое преуспеяние не даром природы или судьбы, а плодом своего особого умения хозяйствовать. В это умение входили не только трудолюбие и деловая сметка, но и чуткость к нововведениям, доходящая порой до мании, непредвзятость подхода к новым идеям и машинам, своеобразный техницизм сугубо прагматической закваски (“не надо объяснять мне, как устроена эта машина - покажи, как она работает”). На этой почве укоренились такие черты, типичные для жителя Среднего Запада, как демократизм, уверенность в себе, оптимизм (иногда показной), открытая ориентация на чисто материальные приобретения - а заодно и индивидуализм, презрение к неудачникам и чужакам, включая и вашингтонские власти. Уже в конце нашего века здесь сложилась традиция смотреть на свой район как на воплощение всего лучшего в Америке, противопоставляя его прогнившему якобы Востоку, полуфеодальному Югу и “дикому” Западу. За таким взглядом стоялая идея жизненного цикла “юность - зрелость - старость”, где Среднему Западу хотя бы по чисто географическим причинам отводилось срединное место между дряхлеющим Востоком, полным иммигрантов к всяческой скверными “диким” Западом, полным спас- Настей и неустроенности. Но в этом культурном мифе зрелость Среднего Запада принималась за непреходящее состояние - ведь не могло же измениться географическое положение его между Западом и Востоком. Надо признать, что подобный культурный штамп получил признание и за пределами Среднего Запада.. “Сердце нации”, “самая американская Америка”, “воплощение среднего американца” - все эти расхожие клише отражали представление о Среднем Западе как. о типичной и даже лучшей части страны, жители которой имеют право на некое моральное превосходство, поскольку они воплощали пасторальный идеал американского общества. Любопытно, что “певцам” Среднего Запада долго удавалось игнорировать сильнейшую индустриализованность региона; промышлен- нести отводилась роль островков в аграрном океане, - и Средний Запад рисовался как мир средних и мелких городков, населенных работящими, демократичнми и преуспевающими людьми. Правда, уже с первой мировой войны этот ореол, стал постепенно тускнеть. Упала вера в патриотичность жителей Среднего Запада, так как в силу своего изоляционизма они были против участия США в войне. Поскольку же именно они сильно обогатились за счет высоких цен военного времени, под сомнение было поставлено и их моральное превосходство. Тридцатые годы ознаменовались катастрофической эрозией- полей в западных частях региона, превратившихся в) печально знаменитую “Пыльную чашу”, и это подорвало доверие к агротехническому искусству фермера” Среднего Запада. Прямолинейность, наивная вера в технику, упрощенность подходов жителей Среднего Запада все чаще встречали насмешливый прием. “Повсюду (на Среднем Западе - Л.С.) заземленность разговоров материальными темами оставляет мало места для иронии и юмора, - писал географ Р. Гастил. Это самый простодушный район страны - сколько бы докторов наук ни выпускали местные университеты. Самими американцами не раз было замечено, что в социальных науках ученые Среднего Запада склонны к буквоедству и даже тупости, постоянно делая упор на математические методы в ущерб смыслу” [68]. Кстати, это заметно и в американской географии: местные ученые обычно являются главными поборниками математических методов и узкого экономизма, склонного сводить любые общественные процессы к долларовому выражению (особенно чикагская школа). К середине 80-х годов образ Среднего Запада изменился еще сильнее. Его индустриализованность уже нельзя игнорировать: ведь здесь сосредоточена треть лромышленных рабочих страны, продукция промышленности на порядок больше по стоимости, чем товарная продукция сельского хозяйства. Велика выручка от экспорта, а это резко сужает плацдарм изоляционистских настроений. Не в пользу Среднего Запада изменилось и его соотношение с соседними регионами: Юг стал символом стремительного экономического развития, отраженным в новом культурном мифе о “солнечном поясе”, упадок промышленности Востока охватил и Приозерье, которое в прессе все чаще называют “Ржавой чашей”; на Западе сложились крупные и влиятельные культурные центры. Средний Запад окончательно утратил репутацию прогрессивного района, открытого всему новому. Ее сменил ореол консерватизма, который нашел яркое воплощение в том постоянстве, с которым основная часть этого региона (кроме крупнейших городов и северной части) служит бастионом республиканской партии. Подытоживая этот поворот в культурных судьбах Среднего Запада, Р. Гастил писал в начале 70-х годов: “В свое время район уверенно смотрел вперед, рассчитывая стать экономическим и культурным лидером страны. Но этого не произошло. В культурном отношении район выглядит явно отсталым по сравнению с Калифорнией, Верхним Нью-Йорком и Новой Англией, и ему, как и Филадельфии, придется смириться с этим” [68]. Однородность Среднего Запада, о которой говорилось выше, довольно относительна и выливается не столько в отсутствие контрастов между его частями, сколько в плавность переходов. Эти переходы подчинены хорошо различимым ритмам: по мере продвижения с востока на запад климат становится все суше (особенно за Миссисипи), а с юга на север - все холоднее. Ортогональность этих ритмов придает природ ной среде региона ячеистую структуру. На природные ритмы накладываются ритмы социокультурные: с востока на запад неуклонно падает плотность населения и меняется соотношение видов его занятий, а с юга на север следует череда переходов чисто культурных, которые связаны с особенностями заселения этого края Вдоль его южной полосы заселение шло сравнительно спора и в основном завершилось уже к Гражданской войне, т. е. до периода массовой иммиграции В нем активное участие приняли выходцы с Юга, при- чем в предвоенные годы они вступили в жестокие конфликт с колонистами-северянами в замиссисипских землях, но до этого довольно органично вливались в культуру Огайо, Индианы и особенно Иллинойса в Миссури. Эта часть первое время “смотрела” на юг, куда вела Миссисипи. Побережье же оз. Эри осваивалось в основном янки, но дальнейшее их продвижение было заторможено болотистой местностью на северо-западе шт. Огайо, которая, так сказать, скомпрометировала репутацию земель Мичигана и Висконсина. Их массовое заселение развернулось лишь после Гражданской войны, уже при активном участии иммигрантов из Германии и Скандинавских стран, которые нашли в этих лесистых районах много похожего на свою родину. Янки сохраняли в этом освоении руководящую роль, южан же здесь почти не было. Эта и без того пестрая картина, образованная природными и культурными градиентами разных направлений, осложнена цепочкой крупных городов, выросших вдоль южных берегов озер Эри и Мичиган в ходе иммиграции совсем иного рода - сначала из Восточной и Южной Европы, а потом с Юга. Вместе с типичной для Среднего Запада плавностью переходов и отсутствием четких орографических рубежей все это делает районирование Среднего Запада весьма трудной задачей. Правда, главные трудности состоят здесь в проведении границ и вычленении районов низших иерархических рангов. Что же касается определения главных частей, на которые распадается Средний Запад, то оно представляется делом довольно очевидным, если следовать “ядерной” методике районирования, позволяющей до времени оставить в стороне вопрос о границах. Таким районным ядром можно прежде всего считать цепочку приозерных городов - Индустриальное Приозерье. Достаточно ярко выделяется на общем степном фоне Среднего Запада и Лесное Приозерье. Весьма однородная полоса интенсивного земледелия протягивается по всей южной половине региона. Ее обычно называют Кукурузным поясом. К востоку от р. Миссисипи она включает множество индустриальных центров и по характеру своего хозяйства гораздо сложнее западной половины, поэтому ее целесообразно рассечь по р. Миссисипи на Огайские равнины и собственно кукурузный пояс и рассматривать их как два разных района. В соответствии с климатическим градиентом северо-запад оказывается непригодным для возделывания кукурузы из-за холода, а юго-запад - из-за сухости, и здесь кукурузу заменяет пшеница - яровая на севере и озимая на юге. Эти части можно выделить как Яровой пшеничный и Озимый пшеничный пояса. |
|
Отныне фермеры
могут сажать, что хотят